Павел Кабаков pkabakov@nm.ru
Set list: Рояль 1. Don't tell me (Enter K 1982) 2. Nothing Comes (Everyone You Hold 1997) 3. The Unconscious Life (Enter K 1982) 4. Friday Afternoon (Singularity 2006) 5. Silver (And Close As This 1986) Гитара 6. Comfortable? (Patience 1983) 7. If I Could (The Future Now 1978) 8. Driven (Clutch 2002) 9. Sitting Targets (Sitting Targets 1981) 10. Time for a change (pH7 1979) 11. Patient (Patience 1983) Рояль 12. Curtains (Fireships 1991) 13. Bubble (Everyone You Hold 1997) 14. Meanwhile My Mother (Singularity 2006) 15. Your Tall Ship (Roaring Forties 1994) 16. Stranger Still (Sitting Targets 1981) 17. Still Life (Still Life 1976) Гитара (на бис) 18. Ophelia (Sitting Targets 1981)
После двух часов езды по скоростной автотрассе, миновав угнетающе-унылые пейзажи уходящих за горизонт жилых массивов Торревьехи, состоящих из прилепленных друг к другу домиков, на первый взгляд абсолютно одинаковых, въезжаем в городок под названием Торре-Пачеко. Первое что мы видим, это телефонная будка, а в ней первый местный житель - высокий чернокожий человек, разговаривающий по телефону.
Без труда находим концертный зал - Центр сценических искусств. Оставляем рядом с ним машину и выясняем, что концерт действительно состоится именно здесь в назначенное время. Об этом свидетельствует и афиша, прикрепленная к стеклянным дверям зала.
На всякий случай, переспрашиваем у портье - мало ли что! Он рассеивает наши сомнения, и мы со спокойной душой отправляемся на поиски места для ужина. До концерта осталось почти два часа.
Подкрепившись телесно и обнаружив в ресторане еще одну группу поклонников Маэстро (трое интеллигентной наружности мужчин лет сорока и одна дама сходного с ними возраста), идем вкушать пищу духовную.
Следует отдать должное концертному залу. Подозреваю, что кто-то из крупных местных застройщиков в обмен на поблажки в деле получения строительных лицензий сделал в муниципальную казну неплохое пожертвование, и теперь городок обзавелся площадкой, на которую не стыдно приглашать знаменитостей мирового масштаба. Двухъярусный зал мест на 500-600, причем партер сделан амфитеатром, так что даже с последнего ряда прекрасно видна вся сцена. В нашем случае подобная роскошь была излишней - партер и тот был заполнен едва ли наполовину. Т.е. собравшихся было чуть более сотни. Может создаться впечатление, что в этой стране Питера Хэммилла не знают или, хуже того, не любят. В защиту Испании следует сказать, что в хэммиловских гастролях по Испании этот концерт был шестым. А весь тур выглядел следующим образом: Мадрид, Барселона, Сан-Себастьян, Бильбао, Леон, Торре-Пачеко. Ну, как вам объяснить... Это, как если бы Питер Хэммилл приехал в Россию и выступил с Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Новосибирске и, скажем, Красноармейске. Логично предположить, что меломаны других областей Испании уже получили в этом году возможность насладиться высоким искусством. Тут же - в провинциальном захолустье - похоже, что народ больше привлекают праздники "мавров и христиан", чем Van der Graaf Generator и иже с ним подобные.
Итак. В левой части широкой сцены, выполненной в черных тонах - черный задник, черный потолок, черный пол, черные боковые кулисы - обнаруживается черный же камерный рояль Yamaha с открытой крышкой в окружении двух мониторов, а в центре - акустическая гитара со звукоснимателем, вертикально стоящая на подставке рядом со стулом, и еще два монитора.
В указанное на билетах время (22:00) по трансляции объявляют, что концерт начнется через 5 минут, еще через две минуты, что концерт начнется через 3 минуты, потом свет в зале тускнеет, и на сцену выходит Хэммилл. Он появляется из темноты позади рояля белой нескладной фигурой, одетый в белые подвернутые джинсы, черные ботинки и белую широкую рубашку с короткими рукавами. На шее висит белое полотенце. Белое и черное - других цветов на сцене нет.
Он говорит пару приветственных слов, полотенце вешает где-то позади себя, садится за инструмент и сразу же, без лишних задержек начинает играть.
После третьей композиции ("The Unconscious Life") Хэммилл с улыбкой поворачивается к залу и говорит что-то вроде: "Ох уж, эти сияющие испанские небеса!". Потом с ловкостью фокусника выуживает из-под рояля бокал красного вина, отпивает хороший глоток, ставит бокал на пол и переходит к "Friday Afternoon". За время концерта трюк с вином повторяется три или четыре раза. Зная уважение Маэстро к испанским винам, а также принимая во внимание то, что красное вино в умеренных количествах благотворно влияет на сердечно-сосудистую систему, публика к подобным шалостям относится с пониманием.
Второй раз в жизни вижу Хэммилла на сцене и не могу понять, откуда в этом тощем, далеко не молодом человеке, перенесшем пять лет назад инфаркт, такая сила. Где возникает его голос, пробирающий до костей и заставляющий вибрировать мои барабанные перепонки? Одновременно с осознанием видимой мощи, меня не покидает ощущение нереальности и эфемерности происходящего, ощущение того, что я вижу что-то хрупкое, что может разбиться от неосторожного прикосновения и тут же исчезнуть. Подобное чувство я испытал недавно на концерте детского хора колледжа Св. Марка из Лиона. Как ни пошло и ни избито будет это звучать, но в обоих случаях я слушал, затаив дыхание и боясь шевельнуться. Хорошо сказал об этом Евгений Гришковец в одном из своих спектаклей-монологов: эти голоса, голоса мальчиков 11-12 лет, чистые голоса детей, которые, возможно, довольно мало знают об окружающем их мире, скоро исчезнут, все они вырастут, их связки мутируют, они превратятся в мужиков и узнают жизнь, а мальчики умрут.
Конечно, аналогия несколько смелая, но я пытаюсь передать свои субъективные переживания.
Однако, вернемся к Хэммиллу. Кто сказал, что вокал в сопровождении одного инструмента - это скучно? По крайней мере Хэммилла это не касается. И хотя его нельзя назвать виртуозом ни гитары, ни фортепиано, то, как он исполняет сочиненную им музыку, заставляет иногда забыть, что перед тобой на сцене всего один человек. Возможно, тут работает подсознание, и после неоднократного прослушивания альбомов я сам домысливаю недостающие инструментальные партии и слышу то, что хочу услышать. Но если я все-таки это слышу, значит, Хэммилл своей игрой дает мне такую возможность. И в этой игре звучат и ударные, и орган, и скрипка, и бас-гитара.
О том, что больше всего запомнилось. Как ни странно, с такого "фортепьянного" альбома, как "Аnd close as this", была исполнена всего одна композиция и вовсе не "Too Many Of My Yesterdays", как следовало бы ожидать, а "Silver". Исполнявшиеся в первой части концерта вещи поначалу звучали несколько непривычно, но потом восприятие адаптировалось и стало видно (слышно) мастерское интонирование и виртуозная работа с голосовыми и инструментальными нюансами, с лихвой восполняющие отсутствие на сцене других инструментов.
После пяти фортепьянных пьес в руке Хэммилла опять появляется бокал с вином, он выходит из-за рояля и направляется в "гитарный уголок". Вступление к "Time for a change" больше всего мне напомнило цыганочку, но когда начался вокал, игривые мысли исчезли, и я просто слушал, в очередной раз удивляясь тому, как можно одним голосом исполнить то, что на студийном альбоме исполняется тремя, при этом, не обеднив звуковой насыщенности композиции.
А вот о том, что песня "Driven" написана в стиле кантри, я раньше никогда не думал. Впервые такая мысль возникла у меня на этом концерте. Т.е. опять, как обычно: слушаешь живьем, казалось бы, знакомую вещь, но слышишь ее по-другому! Когда вернулся домой, поставил ее и прослушал еще раз. Точно. Это настолько кантри, что я вспомнил некоторые моменты с альбома "Consider the birds" Wovenhand-a. Тот, правда, был записан в 2004 году, а "Clutch" на два года раньше - в 2002-м.
После гитарного, началось второе "рояльное" отделение, нисколько не разочаровавшее сольными аранжировками пьес, написанных для нескольких инструментов. А завершилось оно ни больше, ни меньше как "Still life". Вот уж чего никогда не мог себе представить, так это того, что "Still life" может хоть как-то звучать в исполнении одного фортепьяно. К сожалению, я лишен возможности сейчас еще раз прослушать этот вариант. Не знаю, у кого могла бы быть его запись! Поэтому подробно я не в силах описать, каким образом Хэммилл добился с помощью фортепиано полноценного звучания этой композиции. Но добился однозначно, и вся наша скромная аудитория долго аплодировала, свистела и улюлюкала. Настолько долго, что Маэстро, уже распрощавшийся с нами, вышел снова, взял гитару и порадовал нас "Офелией", а то уже местный персонал стал зажигать свет и открывать двери зала. Пришлось им потерпеть еще немножко, думаю, из жалости к нам - таким странным.
Все мы люди, все - человеки. Бывают концерты удачные, и у каждого артиста бывают концерты неудачные. Этот получился удачным. Один из встреченных мной в зале энтузиастов, с которым я познакомился в прошлом году в Сан-Себатьяне, и который в этом году успел уже побывать на двух концертах Хаммилла, сказал, что в Бильбао все прошло значительно хуже. И с голосом вышли проблемы, и "Rolland" задурил. Возможно, поэтому в Торре-Пачеко "Rolland" заменили неэлектронной "Ямахой".
Не успели мы выйти на улицу из фойе, как на площади позади концертного зала начался грандиозный фейерверк. В первую секунду все опешили - вроде бы не Роллинги выступали! Потом сообразили: Торре-Пачеко отмечал ежегодные праздники, посвященные победе местных жителей под руководством монахов ордена Святой Троицы над берберийскими пиратами, случившейся в 17-м веке.
Потом мы подождали немного на улице. Один из организаторов концерта принес мне список исполнявшихся песен, написанный самим Маэстро на вырванном из блокнота листочке с эмблемой местного центра сценических искусств. Потом появился Хэммилл с гитарой и зонтиком. Сказал: "Минуточку!" Засунул свой багаж в машину и с улыбкой пошел давать автографы и фотографироваться с желающими. Благо в этой глуши таковых набралось немного.
И на закуску, трогательная картинка: худенькая девчушка лет 15-16-ти одетая по-панковски, с короткими разноцветными волосами (на фотографии виден ее затылок), протискивается со своим билетом для того, чтобы Питер Хэммилл поставил там свой автограф, а затем протягивает ему сложенную лодочкой ладошку и говорит: "Это вам, мистер Хэммилл!" Раскрывает ладошку, там лежит цепочка, которую она, видимо, только что сняла со своей шеи. Хэммилл берет цепочку и благодарит. Все окружающие пускают слезы умиления.
Павел Кабаков pkabakov@nm.ru