Данное интервью взял у Питера Хэммилла Марко Пассарелло (Marco Passarello). Опубликовано на новостном сайте L'Indro 20 января 2016 года. Автор перевода на русский язык - Микаэл Абазян (mikayelabazyan@yahoo.com).

Перепечатка и использование перевода этого интервью или же его отдельных частей возможны только в случае разрешения автора, переводчика и сайтов L'Indro и Русской страницы Питера Хэммилла и Van der Graaf Generator.

Вопрос: Питер, в 20 лет ты уже создал Van der Graaf Generator. Как ты попал в музыку?

Ответ: Свой первый музыкальный опыт я приобрел когда мне было лет десять-одиннадцать, когда я пел в церковном хоре. К четырнадцати-пятнадцати годам я уже серьезно интересовался музыкой, и даже пытался сочинять песни. Были они ужасными, но начало всему лежит именно там.

Вопрос: Во время церемонии вручения почетной степени, Эмилио Маэстри в своей речи сказал: "Хоть Питер Хэммилл и не имеет академического музыкального образования, у него есть дар делать то, чего не могут делать другие." Согласен ли ты с этим высказыванием?

Ответ: Нечто большее чем дар, я бы назвал это необходимостью делать то, чего не могут делать другие. Я чувствую необходимость идти туда, куда ведет меня музыка, а не передвигаться в более комфортную зону, в которой публика может и хотела бы меня видеть.

Вопрос: С помощью Интернета сегодня намного проще быть в контакте со своей аудиторией, хотя в то же время начинающим музыкантам в этих условиях, наверное, крайне трудно быть услышанным. Как ты думаешь, так ли это?

Ответ: Конечно, очень трудно. Думаю, это очевидно, что для таких, как я, работающих многие годы, выпустивших множество альбомов, легче найти свою аудиторию, а аудитории легче найти меня. Для начинающих же сегодня сделать все это очень и очень трудно. Интернет предоставляет немало удобств, но вместе с ними приходит также и шум, очень громкий шум. Осуществление какой-либо деятельности в Интернете подобно выполнению ее в комнате, в которой находится много людей, говорящих одновременно, причем громко и на разных языках. Так что да, все это очень сложно.

Вопрос: Значит, ты считаешь, что тебе сложнее было бы начинать в свои 20 сегодня?

Ответ: У меня не было бы ни единого шанса. Да, я пишу музыку для себя, но, если бы я решил сегодня начать музыкальную карьеру, шансы мои были бы равны нулю. Это объясняется тем, что я дебютировал во времена, в которые царил общий интерес к экспериментам, к созданию разных вещей, совмещения различных форм музыки. Сегодня это не так.

Вопрос: Тициана Албаси, муниципальный советник по культуре города Пьяченца, отметила, что твоя музыка отвечает нашей потребности в глубине. Сегодня музыка настолько вездесуща и настолько является чем-то само собой разумеющимся, что через нее становится очень трудно передать слушателю глубину.

Ответ: Да, сделать это сегодня намного сложнее, потому что диапазон внимания слушателя сузился, и публика особо не старается пытаться что-то сделать. Любая форма может быть глубокой, но именно публике нужно опускаться на эту глубину. Сейчас же мы живем в мире, в котором люди не готовы к этому, они не уделяют этому должного внимания. И, как я уже сказал, вокруг нас слишком много шума.

Вопрос: Как ты относишься к классической музыке?

Ответ: Сначала я был далек от нее, но в свои ранние двадцатые я уже интересовался всевозможными направлениями в музыке. Я люблю классику, начиная с далеких времен Пёрселла и вплоть до музыки современности, точнее, до начала двадцатого столетия. Одни из моих любимых композиторов - Лигети и Мессиан. Люблю и романтическую музыку, хотя мне бы хотелось вернуться во времени в поисках чего-нибудь более строгого.

Вопрос: В Италии немало средств выделяется на переиздание музыкальных работ из прошлого. Не уместно ли было бы сейчас осуществить сценическую постановку, скажем, такой твоей работы как "Падение дома Ашеров"?

Ответ: Думаю, что для этого потребуется слишком много денег и энергии. В моем будущем есть еще очень много новой музыки. К сожалению, я должен сказать, что время "Ашера" прошло.

Вопрос: Как бы там ни было, считаешь ли ты, что миры рок-музыки и академической музыки на сегодняшний день стоят ближе друг к другу, чем это было когда ты начинал?

Ответ: В дни создания Van der Graaf Generator, в учреждениях академической музыки на рок и джаз смотрели как на нечто ужасное. Я уверен, что сегодня в большинстве культур все предстает намного более открытым.

Вопрос: Твоя группа имела особенный успех в Италии. В чем причина, на твой взгляд?

Ответ: Нам крупно повезло попасть сюда во время, когда мы были готовы к Италии, а Италия была готова к нам. Мне кажется, частично еще и потому, что мы были, в каком-то смысле, очень мелодраматичной группой, и поэтому мы смогли сочетаться с мелодраматичной природой Италии.

Вопрос: Есть ли среди итальянских групп такие, которые тебе нравятся, или с которыми ты поддерживаешь дружеские отношения?

Ответ: Прошло уже много лет с тех пор, как я добровольно изолировался от мира музыки. Я уже практически не посещаю концерты, и даже не слушаю много музыки. Слушаю в основном классику и не слежу за новостями. Конечно же, есть представители британских и американских групп, с которыми я знаком уже многие годы, но пребывая вдалеке от сценического аспекта музыки.

Вопрос: Твоя музыка получила этикетку "прогрессив". Сохраняет ли этот термин свой смысл на сегодняшний день?

Ответ: Иногда этикетки бывают полезны, особенно в Интернете, который пытается утянуть тебя во всех направлениях. Они используются для того, чтобы указать людям путь. Однако я никогда не считал, что этикетка может определить суть музыки.

Вопрос: Три года назад в Пистое я увидел Van der Graaf Generator на той же сцене, где выступал Стивен Уилсон (Steven Wilson). Есть ли у тебя мнение об этом новом стиле прогрессива?

Ответ: Это здорово, что у такой музыки есть своя аудитория, и такое серьезное отношение Стивена к музыке меня приятно удивляет, как и его ощущение музыки. И было приятно, что он решил пригласить других музыкантов в свой тур. Это было подобно музыкальной регенерации.

Вопрос: Музыкант, который уж точно был "прогрессивным", это Дэвид Боуи (David Bowie), который скончался на днях. Работали ли вы над чем-либо вместе?

Ответ: Нет, мы никогда вместе не играли. Мы были знакомы уже в конце 60-х, но я не могу сказать, что мы были друзьями. Теперь я сожалею, что возможность сотрудничества была упущена. Безусловно, его смерть - большая потеря.

Вопрос: Мне кажется, Боуи оказывал какое-то влияние на тебя.

Ответ: Не думаю. Да, мы вышли из одной и той же эпохи, и у нас есть некоторые сходства. Например, мало кто из певших с британским акцентом и с такой драматической выразительностью нащупал что-то новое, пробуя разные способы представления. Очевидно, что между нами существует огромная разница в отношении к успеху и в других вопросах подобного рода. Но, я думаю, можно сказать, что существуют некие параллели.

Вопрос: Твой голос все еще так же прекрасен. Делаешь ли ты что-то специально для его сохранения?

Ответ: Нет, мне просто везет в этом вопросе. И он поет только когда я пою, что ныне происходит лишь несколько раз в году.

Вопрос: Готовишь ли ты что-то новое?

Ответ: Мы сейчас работаем над новым альбомом Van der Graaf Generator, который должен быть готов через пару месяцев, и уже позже в этом году будет выпущен. А потом уже будет и новая сольная работа. Будем двигаться вперед, в будущее!