--эта мыслеграмма --дата 25/11/45 --испускатель 1-40 1/E 97 BSA
Легенда говорит, мир был когда-то садом, полным диких цветов, деревьев и животных. Сад был наиболее близким к Богам местом, куда мы могли прийти перед тем, как окончательно присоединиться к ним. Он был нашим жилищем со времени всеобщего создания. Но люди согрешили и были низвергнуты и изгнаны навсегда.
Легенда говорит, когда пришел Дьявол, он был ужасен обличьем. Он пришел под видом человека, во главе множества людей. Все они были когда-то как мы, но подпали под влияние Темного. Они пришли, скрывая свои тела, которых стыдились. Взгляды их были безумны, свободны от гордости, а бледность их кожи была под стать их душам. Мы боролись с ними. Мы боролись с ними нашими духовыми трубками, нашими стрелами, нашими ядами, и мы убили многих из них. Мы не смешались с ними, ибо их порочность ослабила бы нашу расу. Мы убили многих, но Дьявол всегда бросал вперед на нас еще больше. Мы всегда боролись с ними, и с Ним через них. Дьявол напал на нас иным путем. Он наслал на нас свои армии болезней, так, что вскоре все наши люди слегли. Тогда пришел Дьявол, и, пока они были изнурены лихорадкой, отравил их дротиками из их рук. Когда наши люди восстановили силу своих тел, они обнаружили, что их дух ослаблен отравой. Тогда они склонились перед Дьяволом и признали его Закон. Это был первый из их грехов.
Легенда говорит, когда пришел Дьявол, он был ужасен обличьем, в котором пришел под видом человека. Он обладал человеческим голосом, также как и лицом. Он распустил свои армии, ибо больше не имел в них потребности. Наши люди были в его власти, и он сам остался среди нас. Через некоторое время наши люди подумали и рассудили, что он должен был быть человеком, а не Дьяволом, ибо имел человеческие лицо и голос. Тогда они попытались убедить его в верности наших путей и попросили свободы следовать им. Дьявол был коварен и убедил наших людей в том, что он также примет наши обычаи. Он больше не скрывал своего тела и ходил среди нас, как один из нас. Но, слушая наших людей, рассказывающих ему о наших путях, он также поучал. Наши люди приняли его учение, как человеческое, ибо начали принимать его за человека. В глубинах дружбы между людьми они сохранили что-то от его учения в своих сердцах. Дьявол преждевременно повел наших людей в запретные области обучения. Он обучал знакам, из которых получались слова. Он обучал чтению и письму, и наши люди научились им. Это был второй из их грехов.
Легенда говорит, когда пришел Дьявол, он был ужасен обличьем, в котором пришел под видом человека. Он имел человеческие разум и логику, также как и лицо с голосом. Поэтому он влиял на наших людей все больше и больше, и его господство быстро росло. Наконец, он склонил нас покинуть наши дома и последовать за ним. Мы должны были воевать с другими людьми. Наш дух был слаб, а воля Дьявола стала нашей собственной. Мы не замечали бледности нашей кожи, пустоты наших взглядов, в которых когда-то жила гордость. Мы не замечали одежды, скрывающей наши тела. Мы шли за Дьяволом в его армии. Этот, третий грех был последним.
Легенда говорит, когда Дьявол поработил всех людей мира, он перестал выглядеть человеком. Он вернул себе свое настоящее обличье, и оно было ужаснее, чем все остальное. Тогда все люди земли были вынуждены бежать из сада. Сам сад был разрушен простым присутствием в нем Дьявола в своем естественном обличье.
Это Легенда о нашем Падении.
Я не знаю, что воскресило все это в памяти так неожиданно, эту механически выученную притчу, которая передавалась сквозь поколения┘ бедные мои суеверные предки! Это очевидно, это следует из всего опыта и записей: мы всегда жили в этом мире; концепция идеального "сада" есть и всегда была простым самообманом. Можно только удивляться, откуда пошли эти странные выдумки-деревья, цветы и животные в диком изобилии, великие армии, направляемые существом, меняющим форму по собственной воле. Можно только удивляться неспособности моих людей принять реальность такой, какая она есть; вместо этого они охотно принудили себя верить в некое идеальное прошлое, стремиться к какому-то устройству вещей, которого никогда не могло быть в действительности. О, человеческий прогресс, которому годами мешали шоры этого безумного полета воображения!
Годы повторения внедрили суеверие в мою память, но я свободен от него в моем разуме. Я, в конце концов, могу-должен-видеть вещи такими, какие они есть. Моим предкам они уже не могут навредить, поэтому оставим им их мифы и притчи. Ничто не может им теперь навредить, ни боль, ни надежда, ни воображение: все они покинули этот мир. У меня, как у последнего из нас, есть право, также как и намерение, уничтожить все эти предрассудки легендарного прошлого; единственное обязательство на мне теперь-передо мной самим. Как реалист, я сознаю, что любая надежда на "наших людей" имеет в своей сердцевине обман. Я последний и больше никого не будет.
Это конец долгое время был неминуем. Мир всегда был и будет замкнутым пространством, а наши пищевые ресурсы ограничены. В удаленном прошлом наша численность разрослась до предела, за которым жизнь стала минимального качества, а выживание-бестолковым и пустым. Стало жизненно необходимо контролировать нашу численность. Это было выполнено более, чем удовлетворительно: в поколениях, последовавших за тем ужасным временем переполнения и голода, генетические контрацептивы приводили ко все более и более обширным результатам. Все началось со спасительной вакцины; все закончилось неискоренимым вирусом. Число бесплодных женщин росло, пока моя мать не оказалась единственной, способной вынашивать детей. Она умерла, рожая меня; я всегда был бесспорно последним. Пока вымирание подходило все ближе, члены предыдущих поколений все больше и больше обращались к древним преданиям; этому можно посочувствовать, ибо не осталось никакой другой преемственности. Теперь преемственности нет вообще: последний из них мертв, а я остался один. Надежда для меня-слово без смысла; смысл имеет только бытие.
Я проживу свои дни в этом мире, а потом я умру. Я буду ходить по той же земле, по которой ходили и до меня, и мои шаги будут последними. Затем мы окончательно покинем этот мир. Не будет больше поколений, чтобы слушать легенды, и все мечты, сказки, подвиги, открытия и мысли прошлого тоже будут мертвы, как никогда прежде. Я могу тратить свое время; я могу смотреть фильмы и записи; я, последний, могу исследовать каждый скрытый уголок мира.
-o- -- эта мыслеграмма -- дата 4/3/49 -- испускатель 1-40, 1/E 97 BSA
К настоящему времени я, кажется, знаю каждый дюйм того, что до сих пор называю нашим миром, хотя он только мой. Его пределы не так-то сложно исследовать, и я давным-давно посвятил этому занятию то, что осталось от моей жизни, я приводил в порядок и анализировал, отчасти ведомый мыслью о том, что какой-то темный уголок может предоставить мне причины для существования по ту сторону и над обычным бытием. Я не нашел такого места и уверовал в то, что к этому времени узнал все. Но я уверовал также в постоянную природу моего окружения и принял ее форму как неизменную действительность. Эти вещи теперь приходят ко мне в виде миражей; или я ненормальный. Тем не менее, я чувствую себя в состоянии контролировать свои чувства: это определенно не то, что так меня смущает.
Я хорошо знаю этот уголок мира; он один из наиболее заполненных контрольными приборами. Я часто изучал эту область в своих исследованиях; каким-то образом меня притягивало и нравилось размещение ламп, циферблатов и переключателей, о функциях которых я никогда не знал. Могу ли я сказать теперь, что понял что-либо? Я вспоминаю, что один из наиболее старинных фильмов характеризовал это место, как особо значительное. Смысл от меня ускользнул; возможно, его замаскировала цензура столетий с тем, чтобы защитить людей от необузданных размышлений. Сейчас маскировка отсутствует, но я все еще далек от понимания. Это место находится на краю нашего мира; в несомненно бесшовной поверхности последней стены отворилась электрическая дверь, открыв проход вовне. Не должно быть ни "вовне", ни прохода, ни двери; не здесь, не на краю бытия. Это было бы за пределами доверия, если бы не свидетельства моих глаз,-но они свидетельствуют. Еще один мир за пределами мира? Это надежда, на которую я никогда не осмеливался. Самые циничные за все поколения, мои мозг и душа переполнены чувствами, которых я никогда за собой не знал.
У меня нет выбора. Я последний, и мое единственное обязательство передо мной самим-узнать как можно больше перед смертью. Жизнь всего моего наследия воскресает во мне. Правда ли, что все существует не без смысла и цели, правда ли, что все не без надежды? Я должен пойти по проходу и ступить туда, куда не ступал ни один человек за всю историю.
Коридор тянется вверх. Зайдя по нему далеко, я обогнул угол и в меня ударил яростный свет с другого его конца. Даже на расстоянии мощь его такова, что страх, подобно пуповине соединяющий меня с миром, почти утягивает меня назад. Я иду в неизвестность. Но эволюция, также как и необходимость в раскрытии тайны, заставляет меня продолжать восхождение, первооткрывательское путешествие. С каждым шагом свет льется все ярче, и все сильнее ослепляет; несколько раз я был вынужден остановиться, чтобы привыкнуть к нему и успокоить свои трепещущие нервы. Но я должен, да, должен идти.
Здесь, на пороге, свет кажется почти сплошным барьером в конце прохода; моя решимость поколеблена до самой своей сути. Очевидно, мир за пределами того, что мы всегда называли миром, обладает беспредельной энергией и яркостью. Он настолько необыкновенен, что я даже подумываю, не умер ли я. Никак иначе я не могу сделать эти шаги: я закрываю глаза и иду вперед, в свет. Я не знаю, существую ли я, или перестану существовать в любой момент. Наверное, земля уже дематериализовалась под моими ногами, и я двигаюсь только по моим собственным предположениям. Все же я иду, чувствую землю под своими ступнями. Я зашел достаточно далеко: я должен открыть глаза этому миру по ту сторону мира.
Сейчас.
Цвет, свет, тень, линия, жар, мощь, боль, тишина, цвет, тень, свет, ожог, вне, боюсь, восторгаюсь, знаю, вижу, цвет, свет, тень, башню, стекло, массу, металл, яркий, пустой, ожог, холод, голубой, серый, цвет, линия, угол, белизна, расстояние, пространство, размер, беспредельная, безжизненная, мощь.
Дьявол-пустота-армия-пустой-безбрежный-бесконечный-цвет-тень-свет-линия-
угол-мощь-безжизненная-пустота-Дьявол-
Легенда-пустота-безбрежный-Дьявол-грех-навсегда-мертвый-пустой-безбрежный-сад-уничтожение-форма-линия-
угол-контур-текстура-оцепенелый-мертвый-Дьявол-Легенда-
тень-свет-пустота-пустой-Дьявол-отчаяние-
правда-правда-правда-пустота-отчаяние-правда-порядок-разум-
жизнь-потеряны.
Пришла Легенда.
Легенда говорит, глухой смех, пустой, отчаяние.
Легенда говорит, Дьявол смеется, правда, правда.
Легенда говорит, Дьявол смеется в образе линии размере цвете тени свете башне стекле металле бесконечно без конца-"Я овладел твоей вселенной; вот мое отчаяние".
Все одно все правда все кончилось навсегда пустота.
Таково самое отдаленное из будущих. Так человек Бразилиа вышел из подземного убежища, куда, за века до этого, его предки бежали от бойни окончательной войны. Этот подземный мир был единственным, что знали он и тридцать восемь предыдущих поколений. Позади себя в этом мире он оставил только его нервный центр, компьютер-телепат, и это из него был извлечен предшествующий ход его мысли и восприятия.
Время пришло. Датчики компьютера сообщили, что атмосфера на земной поверхности снова, после долгих лет, пригодна для дыхания. Автоматические реле открыли дверь во внешний мир в ожидании Исхода. Из своего убежища выбрался Бразилиа; но он стал таким же одиноким во внешнем мире, каким был в своем собственном. Любой другой подземный мир был теперь пуст-обширный технологический мавзолей, музей, на который смотрели только электронные глаза; и только электронная жизнь продолжала мерцать в городах под землей.
Так получилось, что на Бразилиа линия закончилась. За столетия подземной изоляции в нем смешались гены всех первоначальных обитателей убежища: индейцев, европейцев, китайцев, африканцев, индусов. Он носил в себе остатки всех их стремлений, всех их слепых надежд на будущее, всех их поисков; все это повлекло его по проходу к смерти своей и Человечества. Мифы и религии его прошлого тоже жили в нем, сросшиеся и сроднившиеся в один мотив-Легенду. Ибо все ее искаженные образность и язык, ибо все ее формы, Легенда, множество элементов была единым: всем, что осталось у абсолютного Человека в конце. Это была та правда, которая, воплотившись перед его глазами, убила Бразилиа.
Он выбрался в свой город-тезку из того чрева земли, в которое Человек зарылся; он выбрался в то, что было садом. Нависающие над ним угловатые, безобразные формы, выжженные плоскости мертвого металла и бетона и стекла. Котловина неба над ним, его протяженность, до сих пор и навсегда окаймленная переливчатым радиоактивным фиолетовым. То, что увидел Бразилиа, выйдя наружу, высосало из него жизнь всей чудовищностью своих размеров и значения.
Он увидел то, о чем всегда говорила Легенда: Дьявола, и все его труды.
Обработать Данные/Логический Интерфейс Земная атмосфера в норме уровень радиации/уровень зараженности нет. возможность жизни вне убежища положительно. открыть наружную дверь. Выполнить. перейти к банку мысленитей для внешней экспедиции. Проверка. Положительно: индекс 1, поколение 40, 1/E 97, Бразилиа Ю.А. Выполнить. Пересмотреть мысленити экспедиции. Отрицательно. Перезапустить мысленить 4/3/49:1-40 1/E 97 BSA Зарегистрирована перегрузка. Прекращение жизни. Прекратить неаппаратную поддержку. Уменьшить второстепенное использование энергии. Перейти в статус готовности.
Человек, Дьявол, и все его труды-мы можем надеяться на конечную цель, самопознание. Осмелимся ли мы надеяться, что, зародившись, оно не будет просто сохранено в памяти компьютера-телепата? Ожидающего, наверное, другого своего сородича, чтобы разделить с ним пустую вселенную?